САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 5 июня.  Переход к безуглеродной мировой экономике фактически становится неизбежным. Но человечество должно осознать риски политических призывов к отказу от нефти и газа на фоне важности устойчивого развития и преодоления последствий пандемии. Об этом говорили в субботу на одной из наиболее представительных панелей Петербургского международного экономического форума.

Главы крупнейших энергетических компаний и ведущие эксперты рынка уверены, что традиционный ТЭК может стать «зеленым» и обеспечить растущие потребности мира в энергии.

Двойной удар

Пандемия коронавируса поначалу отодвинула в тень климатическую повестку. Но для нефтегазовой отрасли это стало двойным ударом, который может обернуться для человечества существенным дефицитом энергоресурсов. «Энергетика в числе первых ощутила на себе кризис, и в прошлом году стала одной из наиболее пострадавших отраслей мировой экономики, приняв на себя двойной удар от снижения как спроса, так и цен», — отметил глава «Роснефти» Игорь Сечин. Он напомнил, что суммарный убыток 20 крупнейших публичных нефтегазовых компаний мира по итогам 2020 года составил 33 млрд долларов против прибыли в 242 млрд долларов в 2019 году.

«Потери ведущих американских сланцевых компаний не менее существенны, и в 2020 году превысили 60 млрд долларов», — добавил он.

Спираль дефицита

Из-за недостатка инвестиций в отрасль долгосрочная стабильность поставок нефти находится под угрозой. «Это происходит как из-за звучащих требований полного отказа от развития нефтегазового сектора, так и со стремлением мейджоров увеличивать акционерную стоимость и доходы акционеров за счет роста дивидендов и выкупа акций», — отметил Сечин. В результате, прирост запасов нефти и газа в последние годы находится на исторических минимумах и определенный дефицит ресурсов, по мнению Сечина, просматривается уже сейчас.

«Инвестиции в нефтедобычу упали до такого уровня, что существующие запасы не только не заменяются, но и истощаются», — согласен председатель совета директоров Trafigura Джереми Вейр.

«Этот тренд может стать „новой нормой“ для мировых мейджоров и привести к истощению ресурсной базы. Мир рискует столкнуться с острым дефицитом нефти и газа», — говорит Игорь Сечин. Похожий сценарий уже реализовался в металлургической отрасли. Крупнейшие производители железной руды недооценили спрос во время пандемии, а произошедшее снижение инвестиций в отрасли привело к дефициту и, практически, двукратному росту цен на железную руду, а потом и металлы.

Как считает руководитель департамента аналитических исследований в России Bank of America Merrill Lynch Карен Костанян, в разговорах об энергопереходе забывают о потреблении, а в результате социальное давление на нефтегазовый сектор приводит к сокращению инвестиций в эту отрасль на 60%. А ведь ожидается, что к 2050 году мировая экономика будет в 2-3 раза больше, что потребует еще больше ресурсов.

Топливо для локомотивов мира

Уже с отступлением пандемии рост спроса на ресурсы становится очевидным. «Примером динамичного выхода из кризиса в масштабах отдельной страны стал Китай, сделавший акцент на восстановлении реального сектора экономики», — считает Сечин. По его словам, благодаря комплексу мер по минимизации последствий пандемии и поддержке реального производства, китайская экономика демонстрирует уверенное восстановление. «По итогам 2020 года рост ВВП страны составил 2,3%, и уже в 2021 году он может вернуться к докризисным уровням», — отметил глава «Роснефти».

Хотя и не во всех странах восстановление обеспечено реальным спросом. «В США, в отличие от Китая, мы наблюдаем стимулирование не столько реального производства, сколько фондового рынка. Резкий приток средств на фондовый рынок, капитализация которого уже более чем вдвое превысила американский ВВП, может повлечь значительную коррекцию», — отметил Сечин. Он напомнил, что так было уже не раз, и привел в пример крах первых интернет-компаний (дот-комов) в начале 2000-х годов. «Капитализация ряда секторов растет без поддержки фундаментальных факторов, создавая риски для мировой экономики из-за возникновения „пузырей“ на финансовых рынках», — пояснил глава «Роснефти».

Но наряду с Китаем другим локомотивом восстановления мирового спроса должна стать Индия. По прогнозу МВФ, в ближайшие 5 лет ВВП Индии будет в среднем расти на 7,7% в год, а ВВП Китая — 5,8%. «Востребованность энергоресурсов в этих странах также будет расти опережающими темпами», — считает Игорь Сечин. Он уверен, что планы премьер-министра Нарендры Моди по повышению доступности энергии для каждого жителя страны сделают Индию ключевым драйвером роста мирового спроса на энергоресурсы.

Готовность к трансформации

Компании ТЭК даже не ставят вопроса об отказе от декарбонизации в этих условиях. Напротив, «зеленая повестка» в числе приоритетов отрасли. «Доступная, надежная и максимально чистая энергия необходима, это залог устойчивого мира для всего человечества, однако нефть и природный газ сохранят свою важную роль при любом сценарии глобального энергетического перехода», — рассказал вице-президент по развитию бизнеса компании Chevron Джей Прайор. «Социум сегодня хочет более чистых источников энергии, это нормально. И мы должны серьезно отнестись к этим изменениям», — согласен председатель нефтегазовой климатической инициативы OGCI и бывший глава BP Роберт Дадли.

Но мейджоры ставят вопрос о необходимости сбалансированного подхода. «Нефтегазовая индустрия давно работает над снижением выбросов парниковых газов и сегодня отрасль берет на себя лидирующую роль в переходе к низкоуглеродной энергетике, вкладывая миллиарды долларов в развитие «зеленых технологий», — отметил старший вице-президент Exxon Mobile Нил Чапман. По его мнению, у нефтяных компаний в переходный период двойная роль: с одной стороны нужно сократить углеродный след, чтобы у мира был шанс решить проблемы, обозначенные в Парижском соглашении, а с другой стороны — в ближайшие десятилетия нужно обеспечить надежные поставки энергоресурсов, чтобы развивающиеся страны могли повысить уровень жизни.

При этом даже у нефти может быть очень низкий углеродный след. К примеру, нефть месторождений «Восток Ойл» отличается уникально низким содержанием серы в 0,01-0,04%, что сопоставимо с требованием стандарта Евро-3 к дизельному топливу. Как отметил Игорь Сечин, такая нефть может существенно разгрузить или вообще исключить потребность в отдельных установках на НПЗ, тем самым значительно снизив парниковые выбросы.

Кроме того, в «Восток Ойл» уже на этапе проектирования заложены передовые технологии для охраны окружающей среды — от этапа бурения скважин до специализированного исполнения нефтепроводов и танкеров, которыми будет экспортироваться нефть. Также в проекте предусматривается полная утилизация попутного нефтяного газа. В результате, у «Восток Ойл» «углеродный след» будет на 75% ниже, чем у других новых крупных нефтяных проектов в мире. «Тем самым, есть все основания говорить о производстве в рамках данного проекта „зеленых баррелей“ нефти», — подчеркнул Игорь Сечин.

Новые риски

Казалось бы, высокие цены на сырье должны подстегнуть и рост предложения: если в марте 2020 года цены на нефть в среднем обвалились до 22 долларов за баррель, то через год они вернулись к уровням около 60 долларов за баррель. «Несмотря на начавшееся восстановление цен на нефть, отрасль не смогла выбраться из убытков. При этом необходимость компенсировать накопленные убытки объективно приводит к укрупнению и консолидации в отрасли: крупные операторы приобретают более мелких и переходят к более взвешенной политике, направленной на сокращение издержек, вместо акцента на росте добычи», — отметил Игорь Сечин.

К тому же в отрасли появились новые риски. «К сохраняющимся рискам добавились новые: разрушение традиционных международных экономических связей и закрытие внутренних национальных рынков; судебные вмешательства; регуляторная политика, ориентированная на субсидирование зеленой энергетики, а также коренное изменение роли миноритарных институциональных инвесторов, оказывающих влияние на направления развития целых отраслей промышленности», — подчеркнул Игорь Сечин.

Смена парадигмы

Отрасль, по всей видимости, стоит на пороге смены парадигмы. «Скоро мы увидим рождение новой, более чистой и более экологичной нефтегазовой промышленности», — отметил главный исполнительный директор ONGC Videsh Алок Кумар Гупта. «Нефтегазовая отрасль имеет преимущества как в плане развитых технологий, надежности инфраструктуры, так и масштабов поставок. Поэтому в энергетическом будущем мира развитие различных энергоносителей пойдет на дополняющей, сбалансированной основе», — сказал председатель Китайской национальной нефтегазовой корпорации (PetroChina) Дой Хоулян.

«Сейчас мы приходим к миру, в котором не будет доминировать один какой-то один энергоресурс — как это раньше было с углем, а потом с нефтью», — рассказал глава BP Бернард Луни. «Ряд крупнейших европейских компаний ставит цели по превращению из нефтегазовых в диверсифицированные энергетические. Достичь это планируется за счет снижения добычи углеводородов, что будет способствовать достижению их углеродной нейтральности», — отметил Сечин. На фоне дефицита солнечной и ветровой энергии это может привести к новой волне слияний. По мнению Игоря Сечина, укрупнение мейджоров позволило бы нарастить инвестиции в энергетическую трансформацию, укрепить их конкурентные позиции и повысить инвестиционную привлекательность.

По мнению Бернарда Луни, именно в диверсификации через партнерства, в том числе за пределами отрасли, ТЭК сможет обеспечить и рост потребности в энергии, и социальный запрос. «Собственно, этим мы и занимаемся здесь, в России, например с «Роснефтью», — отметил он.